Зимний Солнцеворот: Йоль. Время открытых Врат

[Светлая Фрия]

Зимний Солнцеворот: Йоль. Время открытых Врат.

Йоль у всех германских народов был временем близости к Иному Миру, зачастую пугающему и опасному. Смерть Глама от мертвеца-драуга в «Саге о Греттире» произошла именно на Йоль.

В «Саге о Людях с Песчаного Берега» Тородд со спутниками, утонувшие под Йоль, приходят домой на свою тризну, а затем, каждый вечер до окончания праздника возвращаются и садятся у очага (к ним присоединяется недавно умершие на том же хуторе Торир Деревянная Нога со спутниками).

В итоге живые весь Йоль вынуждены разжигать отдельный огонь для незваных гостей, сами же сидели возле малого очага в другом помещении.

В средневековой Норвегии широко были распространены истории про «Мессу Мертвецов», когда в Рождественскую ночь мертвецы собираются на молитву в местных церквях и служит им давно умерший священник. Лишь заступничество кого-то из родичей или знакомых может спасти случайно попавшего на такую мессу смертного, ибо мёртвые постараются не отпустить незваного гостя живым. 

Тролли тоже празднуют Йоль, и опасно крещеному выйти в такие ночи из дому (впрочем, и язычникам расслабляться не следует!). В это время на болотистых пустошах ведьмы и Сокрытый Народец, кто верхом на волке, кто на метле или совке, собираются на гулянку, потанцевать под камнями. Разошедшиеся скальные жители поднимают камни-крыши и танцуют уже в нашем мире.

Особенно рискованно очутиться вне дома между первым криком петуха и рассветом. Рассказывают о священниках, что проезжали в рождественскую рань мимо горы троллей. Им навстречу вышла горная жительница и предложила отведать напитка в металлических сосудах. Священники угощение незаметно вылили, но несколько случайных капель прожгли шкуры лошадям.

Также в это время особо велика вероятность получить от троллей напиток, стирающий память, и остаться навсегда под горой, будучи при том вполне довольным своей участью.

Во всей Скандинавии есть множество рассказов о бандах троллей, которые вламывались в дома людей, чтобы отпраздновать свой собственный праздник, выгоняя хозяев прочь.

Потому норвежцы, например, помещают над всеми дверями своих домов и амбаров кресты из соломы, рябины и других материалов, кидают сталь во все источники и колодцы, и кладут на подоконники и дверные косяки ножи лезвием вверх. 

Однако с соседями можно жить и в мире: хорошо известен исландский обычай приглашения альвов в дом (исландское: bjóða álfum heima). Хозяйка дома должна была подмести везде, затем осветить все темные места в доме.

Сделав это, она выходила и трижды обходила вокруг жилища, говоря:

«Те, кто хочет прийти — приходите, те кто хочет остаться — останьтесь, и те кто хочет идти — идите, мне и моим не вредите»

(Komi þeir sem koma vilja, veri þeir sem vera vilja, og fari þeir, sem fara vilja, mér og mínum að meinalausu). 

Приходили на Йоль в свои семьи и предки рода, было распространено поверье, что умершие возвращаются проведать потомков в свой старый дом и проверяют, всё ли делается правильно, так что им требовалось угодить.

В Борнхольме (Дания) было очень важно оставлять на ночь пищу на Йольском столе.

Во многих домах в Норвегии кровати оставлялись для духов, а живые родичи ложились спать на йольской соломе на полу.

В Швеции такая постель называлась братской, ведь в ней на полу и соломе спали вместе все домашние. При этом всю обувь следовало составить в одно место, чтобы в следующем году все в семье жили в ладу и гармонии. Не только умершие приглашались в дом, но и народ выходил к их местообитанию проводить обряды, им посвященные: практика совершения приношений на курганах продолжалась в Швеции ещё в ХХ столетии. 

Дикая Охота или Неистовое Полчище появляется в разное время года, часто — весной и осенью, но самый общераспространенная пора для встречи с ней — именно Йоль.

Оскорей (Oskorei, Oskoreia ) (устаревшее норвежские названия название Дикой Охоты) также называют Julereia или Juleskreia — Йольской скачкой.

Представление о Дикой Охоте сформировалось довольно поздно, вероятно, уже после христианизации германских земель (а Исландии так и вовсе не достигло), но скачущие мертвецы под предводительством грозного Вода, Старика, Сигурда Свейна и Гуро Риссеровы («вторично мифологизированных» Сигурда и Гудрун эддических преданий), фрау Холле или того или иного Короля вполне органично вплетаются в древние традиции времени открытых путей в Потустороннее.

Именно в это время и сверхъестественные преследования, и визиты всякого рода чудесных созданий являются самым обычным делом. Так что люди, телом или душой, вполне могли быть вовлечены в процессию мёртвых, и хорошо ещё, если вырывались из неё живыми. 

Oskorei, Oskoreia — диалектное устаревшее слово, чей второй корень связан с понятием групповой поездки верхом, первый же по одной версии происходит от имени асов или Асгарда (Åsgårdsreien), по другой связан с упоминанием праздничного напитка — эля (øl skurd) и отсылки к карнавальным традициям праздничного времени. Имеются также и другие толкования.

Земным отражением Дикой Охоты, и возможным её прообразом, когда смысл обрядности стал уже забываться, были ряженые: группы живых молодых людей, которые путешествовали в Сочельник верхом, пили пиво и взимали «дань» с соседей, порою ведя себя достаточно буйно. Т.е. примерно так, как скачущие мертвецы в быличках, вернее, в более мягких из них.

Как умершие приносят силу и плодородие полям и добрую удачу на следующий год, так же это делают и люди, воплощающие в ритуале хтонические силы. И одновременно их присутствие служит оберегом от недоброго, уже не в шутку, визита, с Той стороны: место занято.

Часть ряженых воплощала просто безымянных духов, часть в весёлом зеркале карнавала отражала повседневность или перевоплощалась в образы, заимствованные из мифологии новой веры. И часть носила имена, пришедшие из глубины веков.

Среди персонализированных образов ряженых наиболее, пожалуй, тесно связаны с языческим прошлым фигуры Йольского Козла, Грилы (в её островном воплощении), Йольских Парней, сходного с Грилой и Йольским Козлом дьяволообразного (или козлоподобного — как посмотреть) Крампуса и, разумеется, в первую очередь — Перхт.

Перхты-Perchten — ряженые в масках из Верхней (Южной) Германии. Известно имя Перхты или Берты южным немцам, австрийцам, швейцарцам, а также чехам и словенцам, тесно контактировавшим с германскими народами.

Она является, наряду с фрау Хольдой, одной из древних Матерей, континентальным аналогом северной Фригг. Она — мудрая пряха, ведущая, как и Вод-Один, кавалькаду душ.

Однако иногда её свиту составляют и маленькие дети; она также по легендам может красть детей. Она следит за поведением женщин: наказывает тех, кто не закончил прясть к определенному часу ночи, или тех, кто прядет в запретный для этого день, но может помочь усердной труженице.

Перхту связывали с Двенадцатой Ночью, когда она навещала дома людей, оставляя подарки послушным детям или наказывая непослушных (вплоть до разрезания детских животов и набивания их соломой — уж если пугать озорников, так пугать!).

Видели Перхту, как и Хольду (она же фрау Холле) и во главе Дикой Охоты. Воплощением одаривающей и наказывающей ипостаси Перхты были соответственно прекрасные и уродливые ряженые-Perchten.

Первые часто походили на добрых женщин средних лет или аккуратных бабушек, отличались светлыми кудрями и носили обычно белые или светлые одежды, вторые были уродливыми старухами или носили маски зверей и чудищ.

Красивые часто раздавали подарки, в то время как безобразные бегали и скакали в неистовстве. Чем выше ряженые-Перхты могли прыгнуть и чем более дико они кричали и носились вокруг, тем большее благо они приносили местам, куда являлись. 

Йольский Козёл (Julebukk и т.д.) изображался обычно ряженым или просто козлиной головой на палке, которую носил из дома в дом парень в мохнатой накидке, всячески дурачась. Его приход мог означать добрую или дурную удачу, но во многих общинах его встречали с пением и танцами.

Тем не менее, Йольский Козёл был фигурой скорее устрашающей, чем забавной, одна быличка в Дании рассказывает о девушке, которая осмелилась танцевать с ним в амбаре в полночь, когда он ожил и стал бить её палкой, пока она не умерла.

В Норвегии и Швеции Йольский Козёл тоже кажется полностью сверхъестественным существом, лишенный костей и крови, с волосами, достаточно длинными, что бы спрятать ноги. В прежние дни он обитал в кухонном подполе и должен был получать на Йоль пиво, шнапс (водку) и кашу, чем его удерживали от разрушений в доме.

В Сондморе (Норвегия) его называют Могильным (или Курганным) Козлом и, считалось, что он обитает в могильных курганах.

В Швеции во внезапных недомоганиях во время Йоля обвиняют именно этого козла. Также иногда в континентальной Скандинавии говорят, что «Новогодний козёл» заберёт того, у кого не будет новой одежды в это время. Собственно, последнее в Исландии говорят про чёрного Йольского Кота, спутника великанши Грилы и её сыновей.

Поскольку во время Йоля строжайше запрещалось прясть, а овечья шерсть должна была быть обработана до праздничных ярмарок, да ещё и следовало закончить подарки домашним из той же шерсти, источник страшилки легко прочитывается. Связан был, однако, как и все ряженые, Йольский Козёл и с плодородием и доброй удачей, недаром его фигурки делали из соломы и украшали ими дома.

Сегодня именно такие плетёные фигурки, от миниатюрных на ёлках до гигантских на площадях, являются одной из визитных карточек декабря в Северной Европе. И, разумеется, нельзя не вспомнить об общей роли козы как животного, повсеместно символизирующего плодовитость и плодородие, равно как и о священных воскресающих козлах Тора, наконец.

Если Йольский Козёл был персонажем северным, то в альпийском регионе его роль брал на себя Крампус (или толпа их), демоническое существо, рогатое и косматое. Традиционно мужчины облачались в костюм Крампуса в первую неделю декабря, день 5 декабря так и зовётся Днём Крампуса, в противовес следующему дню, звавшемуся Днём св. Николая (с которым Крампус делил обязанности по воспитанию детей подобно злым и добрым Пертам, причём, естественно, розги носил Крампус).

Считается, что корни образа Крампуса, несмотря на его современную назидательную роль и сотрудничество с христианским персонажем, лежат в германских языческих верованиях. Слово Krampus (иногда Grampus) происходит от древневерхненемецкого Krampen со значением «коготь» либо, по другой версии, от баварского слова Krampn, «нечто мёртвое, высохшее».

Может Крампус, особенно в маленьких деревнях, расхаживать и в компании других звероподобных рогатых существ, но без Николая. В разных регионах Крампус носил много имен, где-то он звался Диким Клаусом и т.д.

Грила (Grýla) — страшная старуха Исландии, что приходит к непослушным детям, забирает их в мешок и ест в своей пещере. Она часто имеет пятнадцать хвостов, и на каждом из них — пойманные дети. Имя-название grýla известно из северных источников начиная с XIIIв., и обозначало оно тролльшу или просто некое чудище. Известна подобная фигура и в анклавах, некогда основанных скандинавскими поселенцами.

Как пишет Терри Ганнел, на Фарерских островах ряженые именовались lengeføsta (langaføsta, langefaste, названия родственны langafasta — «пост») — или grujla. Ряженые по некоторым сведениям появлялись в деревянных масках, шкурах, с прицепленным хвостом, и с сумой, причём изображал всегда grujla один и тот же человек.

Известно и представление жителей Фарерских островов о сверхъестественное существе-гриле, которое обладает телом овцы, но ходит на двух ногах, как человек. Имеется также во многом аналогичный персонаж на Шетландских островах, где ряженых зовут skekler и grølek (grülik, grillock и т.д.).

Появление ряженых-грил, и на Шетландских, и на Фарерских островах, связанно с сезонной обрядностью в христианизированной форме, они приходят 14 октября в Зимнее Воскресенье, в День Всех Святых, на Рождество-Йоль, на Масленицу.

Хотя непосредственных свидетельств о ряженых-Грилах в Исландии не сохранилось, при обличении «греховных» танцев-игрищ викиваки (vikivaki, исландский народный танец) в середине XVII века Торстейн Пеутурссон (Þorsteinn Pétursson) употреблял выражения Grýlu andlit (лицо Грилы), Grýlu maður (муж Грилы) и Grýlumynder (изображение Грилы).

Терри Ганнел указывает, что фигуры с рогами, одетые в звериные шкуры играли центральную роль в языческой скандинавской обрядности (о чем есть свидетельства в захоронении в Осеберге, известны также две полноразмерные звериных маски, датируемые X веком и найденные в гавани Хедебю).

Традиции ряженых, несомненно, относятся к древнейшему пласту народной ритуальной драмы, тому что обеспечивал связь миров и процветание мира людского на весь следующий год… 

К комплексу представлений об опасных гостях Йоля в Исландии относится и визит тринадцати (или много больше) Йольских Парней или Рождественников (Jólasveinarnir), в более позднее время рассматриваемых как дети Грилы.

Ещё в 1746г. в рамках борьбы с недостаточно благочестивыми народными традициями было издано постановление: 

Глупый обычай, который практикуется кое-где в стране пугать детей Йольскими Парнями или привидениями, должен быть упразднен.

Собственно, сегодня Йольские Парни не столько персонажи карнавала, сколько фольклора, наряду с троллями и альвами. В наши дни они просто озорничают, приходя к людям на 13 дней каждый, начиная с 12 декабря (каждый следующий брат является в гости на день позже), крадут продукты, хлопают дверьми или доят коров.

Также они оставляют нынче послушным детям подарки в выставленном на подоконник башмаке, а непослушным — кусок угля или картофелину (хоть и трудно поверить, что хоть кому-то выпало последнее). Известны Йольские Парни-Jolasveinar и Норвегии, где считается, что зерно будет расти так высоко, как они сумеют подпрыгнуть над землёй.

 

[Автор]

Сообщения